Вестфолд - Страница 92

Пол снова завибрировал, словно по замку прокатилась волна нервной дрожи. Можно было скорее почувствовать, нежели увидеть, как воздух в центре комнаты стал приобретать все большую плотность. Сперва это было похоже на сгусток утреннего тумана, затем напомнило густое облако пара, наконец, от пола до потолка протянулся кокон смерча цвета свежего молока. Он постепенно увеличивался в размерах, его очертания стали меняться и обрели форму, напоминающую огромную человеческую фигуру. Мне показалось, что представшее перед нами существо приняло не свое истинное обличье, а то, при помощи которого ему удобнее было контактировать с людьми.

– Кто меня вызвал? – спросил демон странным голосом, от которого мороз пробежал по коже. Такой голос никак не мог исходить из тела живого существа.

Вопрос, как видно, был риторическим, ибо демон безошибочно повернулся в сторону де Оксенфорда.

– Я, – громко ответил шериф. Его голос слегка дрожал, но в целом ему удавалось сохранять самообладание – весьма важное качество для человека, призвавшего демона.

Представшее перед нами существо пристально посмотрело на де Оксенфорда. Это был очень странный взгляд – внимательный и в то же время направленный сквозь шерифа, как будто тот и сам состоял из тумана, но только более прозрачного, нежели демон.

– Ты не являешься хозяином ни одного из амулетов.

Это был не вопрос и не упрек, существо просто констатировало факт.

– Это не так, – возразил де Оксенфорд. – Напротив, все три амулета принадлежат мне.

– Тебе удалось взять амулеты в руки и избежать наказания, – уточнил демон. – Но это не делает тебя хозяином ни одного из них. Вот эти трое, – полоса плотной белой массы частично отделилась от тела, приняв форму вытянутой в нашем направлении руки, – являются законными владельцами амулетов. Ты – нет.

Шериф открыл было рот, готовый отстаивать собственную правоту, но демон его опередил.

– Впрочем, сейчас это не имеет значения, – сказал он. – Раз меня вызвал ты, я буду говорить с тобой.

Де Оксенфорд согласно склонил голову.

– Известно ли тебе, с какой целью человек может призвать такого, как я? – спросил демон.

– Для того чтобы ты выполнил его приказ.

– Приказ? – переспросил демон. Его интонацию трудно было истолковать. – Допустим. А знаешь ли ты, какова плата за призыв такого, как я?

Шериф молчал, судя по выражению его лица, он пребывал в замешательстве.

– Я вижу, что не знаешь, – отметил демон. – Плата за призыв такого, как я, – это жизнь. Так каков же будет твой… приказ?

– Как… что значит жизнь? – окончательно смешался де Оксенфорд.

– Жизнь человека, который призвал меня в этот мир, – спокойно пояснил демон. – Много столетий назад местных жителей настигла большая беда. После этого хозяину этих земель была дарована возможность призвать такого, как я, демона, если тебе нравится это слово. Призвать того, кто в случае пожара, наводнения или эпидемии чумы способен остановить бедствие. Однако для того, чтобы нас не тревожили без должного повода, и для того, чтобы потомки того человека не воспользовались нашим могуществом ради собственного корыстолюбия и тщеславия, перед людьми было поставлено одно условие. Призвавшего демона ждет смерть. Властитель, неравнодушный к судьбе своих подданных, получил возможность спасти данные ему во владение земли ценой собственной жизни. Более тысячи лет амулеты пребывали в бездействии. Теперь ты призвал меня, и я здесь. Назови свое желание – и плати.

Мы с Адрианом сидели подле Уилла, которому помогли опуститься на пол у самой двери. Глаза разбойника были закрыты, и я больше не слышала его дыхания. Должно быть, паника, отчетливо читавшаяся сейчас на лице де Оксенфорда, должна была принести нам чувство хоть какого-то удовлетворения. Радость свершившегося возмездия. Наверное, мы должны были почувствовать, что на свете все-таки есть справедливость. Но ничего подобного я не ощущала. Была только тоска, физически поселившаяся где-то чуть выше сердца и переходящая в невыносимую безысходную усталость. По сути, мне было все равно, что случится сейчас с де Оксенфордом. Все происходившее в комнате, не считая состояния Уилла, вызывало в лучшем случае слабый интерес, и то лишь потому, что разворачивавшиеся перед нами события оказались совсем уж из ряда вон выходящими.

– Я передумал, – проговорил между тем шериф. – У меня нет никакого желания.

– Ты хотел сказать «приказа»? – Похоже, в голосе демона проскользнула ирония, хотя интерпретировать его интонации по-прежнему было непросто. – Но это не имеет значения. За мой приход все равно нужно платить. Так каково же твое желание?

– Ты не можешь забрать мою жизнь! Ты не должен! – закричал де Оксенфорд. – Возьми другую жизнь в качестве платы! Смотри, эти трое – ты можешь выбрать любого из них!

Надо сказать, на этом месте моя апатия слегка отступила в сторону. И дело было вовсе не в страхе смерти – как раз на него-то душевных сил уже не оставалось, – а в возмущении подобной наглостью. Однако высказаться по этому поводу я не успела.

– Я услышал твое желание, – отчетливо сказал демон. – Однако оно не может быть исполнено. Плата за призыв такого, как я, одна – жизнь призывающего. За решение, принятое одним, не расплачиваются другие, пусть даже их присутствие при обряде не случайно.

Я нахмурилась. Наше присутствие здесь не было случайным? Разумеется, меня привели сюда для того, чтобы отобрать амулет, но разве то, что мы втроем оказались здесь, в комнате, именно в этот момент, – не самое обыкновенное стечение обстоятельств?